спасти или погубить душу?

  Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее,
тот оживит ее.
   Евангелие от Луки 17:33

Несколько раз в разных обстоятельствах Господь повторяет ученикам эту мысль, и все же она остается одной из самых трудных для восприятия в евангельском тексте. Усилия сохранить, сберечь душу свою Господь называет губительными. Между тем, мы привыкли думать, что в Евангелии речь идет о «спасении души». Все дело, вероятно, в том, что когда ты пытаешься сохранить свою жизнь (а душа и жизнь в евангельском контексте — почти синонимы), это означает, что ты занят собой. А спасение, которое предлагает Своим ученикам Христос, в том и заключается, чтобы заниматься не собой. Путь учеников Христа — не столько путь углубленного самоусовершенствования ради духовного совершенства, сколько путь отдания себя другим. Именно это делает Евангелие такой практической книгой, и именно поэтому в нем практически ничего не говорится о самоусовершенствовании. Вера, действующая любовью, как называет Писание практику христианской жизни, в падшем мире, конечно — путь потерь и поражений, путь креста. Жизнь, которую человек отдает другим, в самом деле теряется, губится, как говорит Христос. Но все же Он говорит, что только так можно оживить свою душу, обрести подлинную жизнь.

Врач из Вифинии. Часть 1. Две Каппы. Глава 11 (начало)

( - Мы к Кесарию врачу. - Его нет дома, - голосом, полным достоинства, ответил раб. - Так пропусти нас, мы подождем его внутри! – сказал Каллист, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. Молодой раб в длинном хитоне вылез наружу и, придерживая рукой калитку, заявил: - Сегодня приема нет! - Мы не лечиться пришли, - ответил Каллист. - По вопросам денежной помощи тоже нет приема! – деловито продолжил раб, крутя между большим и указательным пальцами новехонький медный крестик на шерстяном шнурке. – Хозяин в отъезде. - Ты нас, все-таки, милейший, пропусти в дом, - с угрозой в голосе продолжил Каллист. - А кто вы? – спросил раб, придвигаясь ближе к калитке и не отпуская крестик. - Мы – знакомые твоего господина из Никомедии! – с трудом сдерживая гнев, проговорил Каллист. - Он вас приглашал? – продолжал уточнять раб. - Нет, но… - совершенно некстати встрял Фессал. – Он хорошо знает Каллиста врача! Он его друг! Раб испытующе окинул взглядом усталых путников в запыленной одежде. - Разве вы христиане? – недоверчиво спросил он после осмотра. - Нет, конечно! – взревел Каллист не хуже Минотавра. – Пропусти нас в дом, дубина стоеросовая! Раб в один прыжок скрылся за калиткой и задвинул все три запора. - Мой господин со всякими эллинами не якшается! – презрительно задвигались его пухлые губы в узенькой калиточной щели.  )

Врач из Вифинии. Часть 1. Две Каппы. Глава 11. О ХРИСТИАНАХ, ЭПИКУРЕЙЦАХ И ВРАЧАХ.(продолжение)

( - Нам скажут крест и «Хи-Ро» над дверью прибить – пожалуйста, - продолжал невозмутимо Посидоний, закрепляя повязку. – Мы и под «Хи-Ро» прооперируем, если надо. А скажут – Солнце Непобедимое нарисовать, мы и под Солнцем Непобедимым нарывы вскрывать будем. - А инструменты это не ихние вовсе, а Кесария врача. Он молодым врачам их дать изволили, пока они свои ножи кузнецу заточить отдали, - певуче заговорил Трофим, бережно придерживая стонущего деда. – Он христианин, вот он и заказал с крестом и «Хи-Ро» инструменты себе. У лучшего мастера! Почему бы и нет? Имеет право. У него с «Хи-Ро», у Филагрия врача со священным асклепиевым ужом, например. - Видишь, Семфей, мальчики и не христиане, и богов чтят, а ты с ними так себя ведешь! – укоризненно проговорил старый фракиец, после того, как Трофим удобно уложил его на постель. – Доброй вам удачи, сыночки! - Да не чтим мы богов никаких, деревенские ваши головы! – вдруг воскликнул замолчавший было Посидоний. – Нет их вовсе, богов ваших!  )