Врач из Вифинии. Часть 1. Две Каппы. Глава 11 (начало)

[olshananaeva]

- Уже недалеко, Фессал. Устал? – Каллист похлопал юного спутника по плечу. – Надо было тебе остаться в гостинице и отдохнуть.
- Нет, что вы, Каллист врач, я не устал, - замотал головой Фессал. – Зачем мне оставаться в гостинице? Я никогда не был в Новом Риме, я хочу посмотреть… Это и есть статуя императора Константина?
- Да, - кивнул Каллист.
Они стояли на площади недалеко от какой-то базилики, к которой на полном скаку мчался недвижимый всадник в императорской тоге. Его лицо с огромными глазами и тяжеловесным подбородком было полно отчаянной решимости.
- А там – христианская церковь? – спросил Фессал – бледный от усталости, с тенями под глазами. – Можно мне посмотреть, Каллист врач? Я вас потом догоню.
- Можно подумать, ты не видал никогда христианских церквей, Фессал. Давай потом…- начал Каллист, но, увидев, как опечалился его ученик, кивнул:
- Хорошо, только быстро. Я подожду тебя у фонтана.
Радостный Фессал бросился к базилике. Каллист сел на мраморный борт фонтана, разулся, опустил ноги в прохладную воду, и потом растер их краем своего пыльного плаща. Вода быстро снимает усталость. Новый Рим! Он построен по плану, улицы здесь прямые, заблудиться сложно – не то что в древней Никомедии, где улицы петляют, словно ходы в лабиринте Минотавра. Он вдруг вспомнил, как случайно увидел, посещая кого-то на правом берегу Никомедии, двух мальчишек из синойкии , рисовавших углем на стене кузницы клубок путаных линий и чудовище. Пока старший, черноволосый, пыхтя и высунув от усердия язык, изображал получеловека-полубыка (Каллист даже удивился тому, с каким искусством он это делает!) второй печатными буквами писал на стене: «Лабиринт. Минотавр». «Ксен, бежим!» - завопил вдруг творец Минотавра и мальчишек словно сдуло ветром, прежде чем волосатый кузнец, держа в одной руке мехи для горна, успел схватить их за уши. Подмастерья, почти ровесники Ксена и его брата, тем временем высунулись из кузницы и, зажимая рты руками, чтобы не смеяться в голос, показывали друг другу на изображение на стене. Минотавр был явно списан с кузнеца. Каллист рассмеялся – сходство было уловлено точно. Кузнец неодобрительно посмотрел на прохожего в богатой одежде, потом поскреб темя, погрозил исчезнувшим сорванцам и вернулся в кузницу, повторяя: «Отец пьет беспробудно, а дети как трава полевая растут!»
- Каллист врач! – запыхавшийся и раскрасневшийся Фессал подбежал к нему. – Знаете, кто здесь похоронен?
- Не знаю, - ответил Каллист. – Ромул и Рем?
- Нет! – радость Фессала не омрачилась даже от скепсиса старшего друга. – Врач из Вифинии! Пантолеон! Помните, Леонтий архиатр говорил? Он тоже был последователь божественного Плотина…а потом крестился! Пойдемте, Каллист врач! Это же ваш земляк, он поможет нам в этом городе! Это знак богов!
- Ох, Фессал, - покачал головой Каллист и улыбнулся. Юноша был охвачен радостью и ликованием, и едва не пускался в пляс.
- Пойдемте, зажжем на его гробе свечи! Пойдемте, Каллист врач! Я не стал без вас!
- Знак богов, говоришь? – Каллист поднялся на ноги. – Ну, если хочешь, пойдем.
В базилике было уже мало людей – судя по всему, все уже расходились после какого-то христианского собрания. Каллист взял две маленькие восковые свечи, опустил серебряную монету в ящик для пожертвований и протянул одну из свеч Фессалу. Тот, следуя примеру каких-то ремесленников, приклонил колена у гробницы и, прижавшись лбом к теплому каппадокийскому мрамору с золотистыми прожилками, что-то зашептал. «Какой хороший мальчик, - подумал Каллист, вертя в пальцах тающую свечу. – Кто бы ты ни был, вифинец, христианский герой, подай Фессалу добрую удачу Тюхе в этом городе!» Он поднял глаза, рассматривая мозаику. «Пантолеон врач» - светились в полутьме буквы над кудрявой светло-русой головой молодого человека в белой одежде – то ли тоге, то ли в белом хитоне и белом плаще. Рядом была изображена процессия, несущая ковчег навстречу спешившегося и простирающему руки вперед императору Константину – его было сложно не узнать, он был точь-в-точь как всадник с площади. Над ковчегом была надпись – «Пантелеимон, свидетель Всемилостивого Спасителя Христа». Мартир. Свидетель. Он – христианский мученик, Панталеон Вифинец, врач.
Каллист зажег свою свечу и пристроил ее среди других в простенький подсвечник с белым морским песком – как на побережье Пропонтиды, у Никомедии. «Видишь, Вифинец, он же еще совсем отрок, Фессал. И сирота. У него никого нет, кроме меня и Леонтия, но Леонтий умер, а ему еще надо учиться. Пусть Кесарий пристроит его куда-нибудь. А я поеду…ну, куда мне поехать? В Рим? А что, Вифинец, это мысль… Да, в Рим».
- Ты – эллин?– кто-то тихо спросил его.
- Да! – резко обернулся Каллист, готовый дать отпор.
- Не сердись, - засмеялся незнакомец в полумраке. – Пантолеон Вифинец все исполнит, - собеседник Каллиста смолк, закутался в плащ и поспешил к свету, льющемуся из дверного проема.
- Ну что, Фессал? – спросил Каллист. – Рад?
Юноша поспешно вытер слезы.
- Клянусь Гераклом! Ты опять ревел…
- Не сердитесь, Каллист врач! – растерялся Фессал.
- С Гераклами своими в капища свои поганые идите! – раздался величественный баритон, и какой-то небритый мужчина в длинном хитоне с метелкой в руках подскочил к ним.
- Ты, кажется, пол подметал? – заметил Каллист, заслоняя испугавшегося Фессала. – Вот и продолжай.
- Я – чтец при этой базилике и не позволю вам осквернять гроб мученика! – воскликнул небритый служитель.
- Ты его своим одним видом оскверняешь, - заметил Каллист. – Киник нашелся! В баню сходи, а то рядом с тобой задохнуться можно. Идем, Фессалион!
Когда они снова оказались у статуи Константина и у фонтана, Фессал проговорил:
- Я за вас молился, Каллист врач - чтобы господин Кесарий нашел вам хорошее место.
- Вот как! – Каллист ощутил, как к его горлу подкатил комок, и сглотнул. – Вот как… Чудной ты…Пусть бы он тебя пристроил, а я уж не пропаду.
- Я тоже не пропаду, Каллист врач. У меня имение небольшое на Лемносе, недалеко от Гефестии. Наследство. А у вас… я знаю, у вас же… отняли все?
Фессал робко заглянул в глаза Каллисту.
- Откуда ты знаешь? – грубовато ответил тот, но, прежде чем Фессал успел испугаться, крепко обнял его за плечи. – Неважно. Философ должен уметь жить без имения, без семьи…
- Каллист врач, знаете, что? – вдруг воскликнул Фессал, и его, потухшие было, глаза загорелись. – Поедем на Лемнос! У меня маленькое имение, но нам хватит. Десяток рабов, поле небольшое, три-четыре масличных дерева, виноградничек. Проживем! Правда? Поедем! Это герой Пантолеон мне мысль эту послал, я ручаюсь! Мне и в голову не приходило раньше.
- Послушай, Фессалион, дитя мое,- засмеялся Каллист, - подожди ехать в свою Гефестию, пока ты не попытал счастья в Новом Риме. Гефестия не убежит… Где же дом Кесария? Клянусь Гераклом, надо пройти через рощу – мы как-то с ним гуляли по Новому Риму, он показывал мне короткий путь от площади с базиликой.
- А как мы найдем потом нашу гостиницу? – встревожился Фессал. – Наши вещи, книги, инструменты…
- Найдем, не волнуйся. Думаю, что Кесарий позволит нам остановиться у него на первое время. Пошлет в гостиницу рабов, они наши вещи принесут. Да не переживай же ты так, Фессал! – он потряс его за плечо. – Плохо, конечно, что у меня нет рабов – я все деньги тратил на библиотеку, а теперь понимаю, что хоть одного раба завести нужно было. Пригодился бы в дороге.
- Вы уехать хотите, Каллист врач? – печально спросил Фессал. Они шли по роще, среди деревьев, на влажных ветвях которых уже проклюнулась из набухших почек ранняя нежная зелень. – Не уезжайте…
«Да разве это от меня зависит, Фессалушка!» - хотел он сказать, но промолчал. Все теперь зависит от Кесария – столичного архиатра и сенатора.
- Он ведь ваш друг, - неожиданно сказал Фессал, словно прочитав его мысли.
- Друг? – переспросил Каллист.
- Конечно, - уверенно продолжил Фессал. – Он должен вам помочь.
«Люди не должны ничего друг другу, Фессал», - опять мысленно ответил ему Каллист. Юноша, наивный юноша! Ну что ты знаешь о жизни! Ну и что, что Кесарий был приветлив и великодушен с помощником архиатра Никомедии – а нужен ли ему просто Каллист врач в Новом Риме? Он – архиатр, при дворе самого императора, член сената… не запятнает ли его тогу такое сомнительное знакомство с племянником сосланного теурга Феоктиста?
- Он же… ну, он же – из христиан, - продолжал лепетать Фессал. –Не из таких, как этот, с метлой, - поспешно добавил он, поймав насмешливый взгляд старшего товарища, - а из… из настоящих христиан. А настоящие христиане не оставляют других в беде.
- Ты что, креститься собрался, Фессал? – удивился Каллист. – Ты уж больно много о христианах знаешь.
- Я совсем немного знаю, - заспорил молодой врач. – Вот Архедамия – та много знает, она креститься собирается…
Каллист весело расхохотался. Фессал покраснел.
- Архедамия? Все понятно, Фессал! Вот в чем причина.
- А вы, Каллист врач, - неожиданно вскинув голову, с вызовом произнес лемноссец, - неужели вы никогда не любили?
Каллист удивился тону обычно робкого ученика и долго не отвечал. Фессал, умолкнув, шел за ним следом по тропе.
- Нет, Фессал, - наконец, ответил Каллист. Перед его внутренним взором предстал образ огненно-рыжей девушки из церкви мученика Анфима. Финарета? Да, так ее звали…
- Нет, - повторил он. – Вот дом Кесария.
Весенняя роща закончилась. Каллист и Фессал стояли у ворот трехэтажного особняка, увитого вечнозеленым плющом.
На стук долго никто не выходил.
- Может быть, Кесарий врач переехал? – растерянно спросил Фессал, рассматривая табличку с длинными латинским именем, заканчивающимся словами «Cesarius medicus» на стене дома. – А табличку еще не успели сменить.
- Кто вы и откуда? – осторожный глаз раба заморгал через приоткрытую на цепочку калитку.
- Мы к Кесарию врачу.
- Его нет дома, - голосом, полным достоинства, ответил раб.
- Так пропусти нас, мы подождем его внутри! – сказал Каллист, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
Молодой раб в длинном хитоне вылез наружу и, придерживая рукой калитку, заявил:
- Сегодня приема нет!
- Мы не лечиться пришли, - ответил Каллист.
- По вопросам денежной помощи тоже нет приема! – деловито продолжил раб, крутя между большим и указательным пальцами новехонький медный крестик на шерстяном шнурке. – Хозяин в отъезде.
- Ты нас, все-таки, милейший, пропусти в дом, - с угрозой в голосе продолжил Каллист.
- А кто вы? – спросил раб, придвигаясь ближе к калитке и не отпуская крестик.
- Мы – знакомые твоего господина из Никомедии! – с трудом сдерживая гнев, проговорил Каллист.
- Он вас приглашал? – продолжал уточнять раб.
- Нет, но… - совершенно некстати встрял Фессал. – Он хорошо знает Каллиста врача! Он его друг!
Раб испытующе окинул взглядом усталых путников в запыленной одежде.
- Разве вы христиане? – недоверчиво спросил он после осмотра.
- Нет, конечно! – взревел Каллист не хуже Минотавра. – Пропусти нас в дом, дубина стоеросовая!
Раб в один прыжок скрылся за калиткой и задвинул все три запора.
- Мой господин со всякими эллинами не якшается! – презрительно задвигались его пухлые губы в узенькой калиточной щели.
- Идем в гостиницу, Фессал, - резко повернулся Каллист к своему младшему спутнику.
- Нет, нет! – Фессал порывисто схватил его за руку. – Каллист врач! Это всего лишь глупый раб, не стоит обращать на него внимания!
Он силком усадил Каллиста на скамью у калитки под зеленеющим миртовым деревом.
- Послушайте меня, Каллист врач, - заговорил он, садясь перед Каллистом на корточки и хватая его за руки. – Послушайте меня!
- Ну что, Фессалушка? – тяжело ответил тот, взъерошивая светлые прямые волосы юноши. – Видишь сам, Новый Рим – христианский город. Вернемся в гостиницу, пообедаем, отдохнем, и узнаем, когда корабль на Лемнос. Если ты, конечно, еще не передумал путешествовать вместе со мной… - невесело усмехнувшись, добавил он.
- Нет, нет, не надо плыть на Лемнос! То есть… - Фессал смутился и покраснел. – То есть я не то имел в виду! – глотая слова, продолжал он. – Не надо уезжать! Гефестия не убежит! Посидите здесь, а я пойду, поищу другой вход – здесь наверняка есть вход в йатрейон, в приемную клиники! Это какая-то ужасная ошибка! Не уходите, Каллист врач!
- Не уйду, не уйду, - пробормотал Каллист. Фессал убежал.
Каллист опустил голову на скрещенные руки и закрыл глаза. Как этот мальчишка еще может бегать после такой утомительной дороги? А он, Каллист, так устал – он вдруг понял это. Наверняка, в Новом Риме есть общественные бесплатные бани – надо будет сходит туда непременно. Баня оживляет и тело, и душу. А потом – на Лемнос. Фессал пропадет один, бросать его нельзя. Что за глупыш. Ну, куда он побежал, зачем? «Искать вход в йатрейон»! Одна надежда – может, поумнеет, перестанет быть таким наивным ребенком. Как жаль, что у них нет раба! Придется самим разузнавать про бани и про корабль. Рабы… У него в распоряжении был всего лишь один раб – с ним он приехал на Кос. И то, через пару месяцев бедный Демокед объелся зелеными яблоками и умер от диарреи . Никто не подсказал тогда Каллисту, как ее лечить – теперь-то он бы вылечил тебя, старина Демокед, да уже поздно…