Christiana sum. Christiani nihil a me alienum puto

Посвящается Яночке, попросившей перевести это стихотворение на русский язык.

А смерти – ничего не унаследовать.

Кто мертв и наг – едины станут с тем,

Кто в ветре, с тем, кто в западной луне.

Когда, исклеванная, будет кость чиста, а далее сама исчезнет кость,

То – звезды им, у локтя и стопы.

Пусть они безумны стали – но мудры они.

Пусть – погрузились в море, но – взойдут.

И пусть любивший утрачен – не утрачена любовь.

А смерти – ничего не унаследовать.

А смерти – ничего не унаследовать.

Под волной морской лежащие без срока –

Не узрят срока смерти, не умрут.

Их связки дыба разорвет – не их самих,

Колесование сломает кости – их не сокрушит.

В руках, надвое, как щепа, расколется их вера,

И прободят насквозь их сотни тысяч зол.

Нет части целой ни одной – целы они.

А смерти – ничего не унаследовать.

А смерти – ничего не унаследовать.

И пусть им в уши чайки не кричат,

И пусть прибоя шум не слышен им,

И пусть не зацветет уже цветок,

Свою главу подняв к жестокости дождя,

И пусть безумней и мертвее всех – они,

Сердца их с маргаритками взошли,

Они ворвались в солнце – не погаснут с ним.

А смерти – ничего не унаследовать.

Перевод Ольги и Роберта Джарман.